«Он весь стихия, озорная, непокорная, безудержная…»
к 120-летию со дня рождения Сергея Есенина |
Ведущий библиотекарь Т. Мирошникова рассказала о пути будущего поэта –
знакомстве Есенина с миром больших городов и большой литературы, как крестьянская
расчетливость и продуманность помогли начинающему поэту в кратчайшие сроки
заручиться поддержкой влиятельных писателей и начать печататься в ведущих
литературных журналах. Придя из рязанского села в петроградские литературные
салоны, Есенин в салонного поэта не превратился, и, сняв цилиндр с золотой
головы, засыпая после ночной пирушки, видел во сне…
До сегодня еще мне
снится
Наше поле, луга и лес,
Принакрытые сереньким ситцем
Этих северных бедных небес.
Наше поле, луга и лес,
Принакрытые сереньким ситцем
Этих северных бедных небес.
Он называл себя «последним поэтом деревни» и воспевал революцию, но
иногда, по собственному признанию, не понимая – «куда несет нас рок событий»,
опускался в трюм кабака накреняющегося от бурь корабля революции.
Тот трюм был –
Русским кабаком.
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить
В угаре пьяном.
Русским кабаком.
И я склонился над стаканом,
Чтоб, не страдая ни о ком,
Себя сгубить
В угаре пьяном.
Его поэзия порой была как растерявшийся жеребенок перед огнедышащим
паровозом индустриализации ...
Милый, милый,
смешной дуралей,
Ну куда он, куда он
гонится?
Неужель он не знает,
что живых коней
Победила стальная
конница?
Галина Бениславская вспоминала о поэте: «Он весь стихия, озорная, непокорная, безудержная стихия, не
только в стихах, а в каждом движении, отражающем движение стиха. Гибкий,
буйный, как ветер, о котором он говорит, да нет, что ветер, ветру бы у Есенина
призанять удали…»
Подробнее о С. Есенине здесь
Подробнее о С. Есенине здесь
Комментариев нет:
Отправить комментарий