Василий Акимович Никифоров-Волгин (1901-1941)
- один из ярчайших писателей русского зарубежья 20-х-30-х годов. Родился в деревне
Маркуши Калязинского уезда Тверской губернии в семье потомственного сапожника. После
революции жил и работал в Эстонии, где занимался литературной и журналистской
деятельностью. В 1941 году был арестован и приговорён к расстрелу по
пресловутой 58-й статье - за «принадлежность к различным белогвардейским
монархическим организациям». Расстрелян 14 декабря 1941 года. Его
реабилитировали лишь в 1991 году.
Его творчество характеризуется прекрасным
языком, описывает христианскую жизнь старой России и России советской, под
властью безбожников, — это, безусловно, лучшие его страницы. Только в начале
90-х годов XX века
стали издаваться его прекрасные книги — теплые, очень светлые, трогательные,
удивительно православные по духу. Рассказы и повести Никифорова-Волгина —
тихая, задушевная песнь о России. Во времена беззаконий, гонений, обрушившихся
на родную землю, в море человеческих страданий писатель высвечивает
непотопляемые островки христианской любви, рассказывает о людях, которые
сохраняют и несут Святую Русь в своем сердце.
 |
| А. Овсянников "Крещение" |
Василий
Никифоров-Волгин рассказ «Крещение»
В крещенский сочельник я подрался с Гришкой.
Со слов дедушки я стал рассказывать ему, что сегодня в полночь сойдет с неба
ангел и освятит на реке воду, и она запоет: «Во Иордане крещающуся Тебе,
Господи». Гришка не поверил и обозвал меня «баснописцем». Этого прозвища я не
вытерпел и толкнул Гришку в сугроб, а он дал мне по затылку и обсыпал снегом. В
слезах пришел домой. Меня спросили: — О чем кувыкаешь?
— Гри-и-шка не верит, что вода петь бу-у-дет
сегодня ночью! Из моих слов ничего не поняли. — Нагрешник ты, нагрешник, —
сказали с упреком, — даже в Христов Сочельник не обойтись тебе без драки!
—Да я же ведь за дело Божье вступился, —
оправдывался я.
Сегодня великое освящение воды. Мы
собирались в церковь. Мать сняла с божницы сосудец с остатками прошлогодней
святой воды и вылила ее в печь, в пепел, ибо грех выливать ее на места
попираемые. Отец спросил меня: — Знаешь, как прозывается по древнему
богоявленская вода? Святая агиасма!
Я повторил это, как бы огнем вспыхнувшее
слово, и мне почему-то представился недавний ночной пожар за рекой и зарево над
снежным городом. Почему слово «агиасма» слилось с этим пожаром, объяснить себе
не мог. Не оттого ли, что страшное оно?
На голубую от крещенского мороза землю падал
большими хлопьями снег. Мать сказала:
— Вот ежели и завтра Господь пошлет снег, то
будет урожайный год.
В церковь пришли все заметеленными и
румяными от мороза. От замороженных окон стоял особенный снежный свет — точно
такой же, как между льдинами, которые недавно привезли с реки на наш двор.
Посредине церкви стоял большой ушат воды и
рядом парчовый столик, на котором поставлена водосвятная серебряная чаша с
тремя белыми свечами по краям. На клиросе читали «пророчества». Слова их
журчали, как многоводные родники в лесу, а в тех местах, где пророки обращаются
к людям, звучала набатная медь: «Измойтесь и очиститесь, оставьте лукавство
пред Господом: жаждущие, идите к воде живой…»
Читали тринадцать паремий. И во всех их
струилось и гремело слово «вода». Мне представлялись ветхозаветные пророки в
широких одеждах, осененные молниями, одиноко стоящие среди камней и высоких
гор, а над ними янтарное библейское небо, и ветер, развевающий их седые
волосы...
При пении «Глас Господень на водах» вышли из
алтаря к народу священник и диакон. На водосвятной чаше зажгли три свечи.
— Вот и в церкви поют, что на водах голос
Божий раздается, а Гришка не верит... Плохо ему будет на том свете!
Я искал глазами Гришку, чтобы сказать ему
про это, но его не было видно.
Священник читал молитву «Велий еси Господи,
и чудна дела Твоя... Тебе поет солнце. Тебе славит луна, Тебе присутствуют
звезды... Тебе слушает свет...»
После молитвы священник трижды погрузил
золотой крест в воду, и в это время запели снегом и ветром дышащий
богоявленский тропарь «Во Иордани крещающуся Тебе Господи, тройческое явися
поклонение», и всех окропляли освященной водою.
От ледяных капель, упавших на мое лицо, мне
казалось, что теперь наступит большое ненарадованное счастье, и все будет по
хорошему, как в день Ангела, когда отец «осеребрит» тебя гривенником, а мать
пятачком и пряником в придачу. Литургия закончилась посреди храма перед
возженным светильником, и священник сказал народу:
— Свет этот знаменует Спасителя, явившегося
в мир просветить всю поднебесную!
Подходили к ушату за святой водой. Вода
звенела, и вспоминалась весна.
Так же как и на Рождество, в доме держали «дозвездный
пост». Дождавшись наступления вечера, сели мы за трапезу — навечерницу. Печеную
картошку ели с солью, кислую капусту, в которой попадались морозинки (стояла в
холодном подполе), пахнущие укропом огурцы и сладкую, медом заправленную кашу.
Во время ужина начался зазвон к Иорданскому всенощному бдению. Началось оно по
рождественскому — великим повечерием. Пели песню: «Всяческая днесь да возрадуется
Христу явльшуся во Иордан» и читали Евангелие о сошествии на землю Духа
Божьего.
После всенощной делали углем начертание креста
на дверях, притолоках, оконных рамах — в знак ограждения дома от козней
дьявольских. Мать сказывала, что в этот вечер собирают в деревне снег с полей и
бросают в колодец, чтобы сделать его сладимым и многоводным, а девушки «величают
звезды». Выходят они из избы на двор. Самая старшая из них несет пирог, якобы в
дар звездам, и скороговоркой, нараспев выговаривают:
— Ай, звезды, звезды, звездочки! Все вы
звезды одной матушки, белорумяны и дородливы. Засылайте сватей по миру
крещеному, сряжайте свадебку для мира крещеного, для пира гостиного, для
красной девицы родимой.
Слушал и думал: хорошо бы сейчас побежать по
снегу к реке и послушать, как запоет полнощная вода...
Мать «творит» тесто для пирога, влив в него
ложечку святой воды, а отец читает Библию. За окном ветер гудит в березах и
ходит крещенский мороз, похрустывая валенками. Завтра на отрывном «численнике»
покажется красная цифра 6, и под ней будет написано звучащее крещенской
морозной водою слово: «Богоявление». Завтра пойдем на Иордань!
Комментариев нет:
Отправить комментарий