понедельник, 18 апреля 2016 г.

«Над всей Испанией безоблачное небо»


В библиотеке-филиале № 12 ГБУК г. Севастополя «ЦБС для взрослых» прошла Музыкально-поэтическая композиция «Над всей Испанией безоблачное небо», посвященная 80-летию начала гражданской войны в Испании.
Сделав исторический экскурс в прошлое, рассказав о предпосылках начала гражданской войны в Испании, ведущий библиотекарь Т. Мирошникова пригласила собравшихся отправиться в музыкальное путешествие…



Есть на свете земля, где дышат не кислородом, а страстью. Над жителями этой земли – не небо, а бездна, и солнце самозабвенно выжигает свое имя в сердцах всех, кто поднимает к нему голову. Это Испания… «Испания – это бесплодные скалы и горькая несправедливость, это песни грустные, как шелест сухой маслины, это гул стачечников, это доброта, участливость, человечность. Великая страна, она сумела сохранить отроческий пыл, несмотря на все старания инквизиторов и тунеядцев, Бурбонов, шулеров, стряпчих, англичан, и наемных убийц…» – так скажет Илья Эренбург в «Испанских репортажах».
Настоящая, подлинная Испания – это фламенко – душа Испании. Фламенко – танец, песня, жизнь. Фламенко сравнивают с шаманством, с мистикой. В танце тело и душа, природа и культура забывают, что различны – сливаются друг с другом. В этом – вся испанская душа. Сплошное сердце, сплошное пение…






Умолкает птица.
Наступает вечер.
Раскрывает веер
испанская танцовщица.
Звучат удары
луны из бубна,
и глухо, дробно
вторят гитары.
И черный туфель
на гладь паркета
ступает; это
как ветер в профиль.
О, женский танец!
Рассказ светила
о том, что было,
чего не станет.
О – слепок боли
в груди и взрыва
в мозгу, доколе
сознанье живо.
В нем – скорбь пространства
о точке в оном,
себя напрасно
считавшем фоном.
В нем – все: угрозы,
надежда, гибель.
Стремленье розы
вернуться в стебель.
В его накале
в любой детали
месть вертикали
горизонтали.
В нем – пыткой взгляда
сквозь туч рванину
зигзаг разряда
казнит равнину...
О, этот танец!
В пространстве сжатый
протуберанец
вне солнца взятый!
Оборок пена;
ее круженье
одновременно
ее крушенье.
так рвется пламя,
сгубив лучину,
в воздушной яме,
топча причину,
виденье Рая,
факт тяготенья,
чтоб – расширяя
свои владенья –
престол небесный
одеть в багрянец.
Так сросся с бездной
испанский танец. И. Бродский


Темноволосая девушка с алым цветком в волосах – Кармен, а вместе с именем – вспоминается и все остальное, что связано с этим именем: свободолюбие девушки, гордость, очарование, божественная красота, коварство, хитрость, – все то, что сразило Хосе и сражает других мужчин. Кармен – один из символов Испании. Образ прекрасной непредсказуемой цыганки Кармен очень загадочен. Многие писатели и поэты пытались понять, что именно так околдовывает в ней. Теофиль Готье так определил тайну неодолимого обаяния героини, которое не потеряло своей магии и через полтора века:

Кармен худа – коричневатый
Глаза ей сумрак окружил,
Зловещи кос её агаты,
И дьявол кожу ей дубил.
Урод – звучит о ней беседа,
Но все мужчины взяты в плен.
Архиепископ из Толедо
Пел мессу у её коленТ. Готье «Кармен»
Я был желанен ей. Она меня влекла,
Испанка стройная с горящими глазами.
Далеким заревом жила ночная мгла,
Любовь невнятными шептала голосами.
Созвучьем слов своих она меня зажгла,
Испанка смуглая с глубокими глазами. К. Бальмонт
муз.композиция с апельсинами, посвященная Ф.Г.Лорке (читает Ю. Литвиненко)
Федерико Гарсиа Лорка был праздником, он был подобен щедрому, доброму волшебнику, он впитывал и дарил людям радость мира, он был планетою счастья, радости жизни. Простодушный и артистичный, одинаково не чуждый и космическому и провинциальному, необыкновенно музыкальный, робкий и суеверный, лучащийся и веселый... В нем было что-то, чего не умели разгадать, какая-то тайна… Что-то давнее, древнее, как ночная гряда андалузских гор...

Почему ж ты, Испания, в небо смотрела,
когда Гарсиа Лорку увели для расстрела?
Андалузия знала и Валенсия знала, –
Что ж земля под ногами убийц не стонала?!
Что ж вы руки скрестили, и губы вы сжали,
когда песню родную на смерть провожали?!
Увели не к стене его, не на площадь, –
увели, обманув, к апельсиновой роще.
Шел он гордо, срывая в пути апельсины
и бросая с размаху в пруды и трясины;
те плоды под луною в воде золотели
и на дно не спускались, и тонуть не хотели.
Будто с неба срывал и кидал он планеты, –
так всегда перед смертью поступают поэты.
Но пруды высыхали, и плоды увядали,
и следы от походки его пропадали.
А жандармы сидели, лимонад попивая
и слова его песен про себя напевая. Н. Асеев «Песнь о Гарсиа Лорке»
стихи Ф.Г.Лорки читает Евг. Тузов
В его смерть долго никто не верил. У Лорки не было врагов. Он не принадлежал ни к одной политической партии. Его убеждением и его политикой была жизнь и поэзия: «Поэзия не знает границ. Вот вы возвращаетесь домой промозглым утром, подняв воротник, от усталости едва волоча ноги, а она ждет вас на пороге. А, может, у ручья, или на ветке оливы, или на скате крыши... Везде есть своя тайна, которая живет во всем. Мимо идет человек, вы взглянули на женщину, пес перебежал дорогу – все это поэзия...» – так считал Лорка. Поэты не обманываются в своей судьбе. И остро чувствуют времена, когда выбор один – оставаться порядочным человеком или умереть. «Я всегда буду с теми, у кого нет ничего, с теми, кому отказано даже в нищенском покое... Я испанец до мозга костей и не смог бы жить вне родины, но мне ненавистен испанец, полагающий, что быть испанцем – это более чем достаточно. Я брат всем людям и презираю тех, кто одержим абстрактной идеей национализма, кто любит родину, зажмурившись».
Отчетливее и раньше других Лорка ощутил надвигающуюся катастрофу. И самое главное – он понял ее скрытый смысл – в Испании начиналась не просто гражданская война – это было начало мировой бойни. От Герники до Хиросимы… В первые дни франкистского мятежа Лорка был арестован, и 19 августа 1936 года расстрелян. Так, без суда и следствия, с размахом внедрялся в жизнь лозунг испанского фашизма: «Смерть интеллигенции!» Стреляли десятками, сотнями, профилактически – за малейшее недоверие к новому режиму; тех, кто не торопился бурно ликовать поводу новой власти или не доносил о недостаточно бурном ликовании соседей. Лорку и еще несколько человек отвели к дороге – и расстреляли. Неподалеку от апельсиновой рощи… Ему было тридцать восемь лет.
Прощаюсь
У края дороги.
Угадывая родное,
Спешил я на плач далекий –
А плакали надо мною.
Прощаюсь
У края дороги.
Иною, нездешней дорогой
Уйду с перепутья
Будить невеселую память
О черной минуте.
Не стану я влажною дрожью
Звезды на восходе.
Вернулся я в белую рощу
Беззвучных мелодий. Федерико Гарсиа Лорка «Прощание»
Испанские поэты первой половины XX века стали жертвами трагедии, пережитой испанским народом: кому франкизм принес гибель, кому – изгнание. Стихи Хуана Рамона Хименеса – Нобелевского лауреата, Антонио Мачадо, и Мигеля Эрнандеса прозвучали в исполнении Евгения Тузова – Дипломанта конкурса чтецов, Светланы Кирсановой, Юрия Литвиненко, Анны Герман.
«Поэзия – это диалог поэта со временем, с его временем», – сказал испанский поэт Антонио Мачадо. Но о чем вопрошало, чего требовало время от поэзии? Двадцатый век пришел в Испанию, воистину опоясанный грядущей бурей. Испания неожиданно и грозно почувствовала наступление новой эры мировой истории. Страна оказалась ввергнутой в эпоху социальных катаклизмов и революционных потрясений.
«Над всей Испанией безоблачное небо»
вещает Сеута.
А на Канарах гром...
Sahara Espan'ol cubierta por la niebla...
Севилья выходи на бой с быком! М. Шахман
Евг. Тузов в образе тореадора


Традиционный для испанской поэзии образ быка – воплощение яростной страсти – неожиданно переосмысляется Мигелем Эрнандесом: одинокий бык оплакивает свою обреченность, «забыв про естество свое мужское». Поэт (быть может, потому, что был крестьянином, пастухом) отождествляет себя с быком, жертвой корриды.




В его шагах – отвага и дерзанье,
движенья грациозны и точны.
Одежда – свет. Улыбка – полыханье
слепящей белизны.
При взгляде на него и солнце меркнет.
За этим блеском бык мерцает – смертник
и раб его плаща, искусных рук.
Блистательных событий круг
проходит за единое мгновенье
бесстрашья, повергающего в страх
куадрилью на арене, –
цена ее участия в боях.
В порыве дерзостном встав на колени,
он тронул свитый раковиной рог,
которым бык рассек бы в упоенье
его расшитый бок. М. Эрнандес
Эрнандес напишет: «18 июля 1936 года перед лицом предательского военного мятежа я, поэт, и со мной моя поэзия вступили в самую трудную и скорбную, но в то же время самую славную пору нашей жизни. Я до этого не был революционным поэтом в полном смысле этого слова. Я писал стихи и драмы, восхваляющие тружеников и осуждающие буржуазию, но только предательство 18 июля 1936 года побудило меня бесповоротно превратить мою поэзию в боевое оружие».

И вот уже плащ-мулета тореадора превращается в красное знамя, и звучит знаменитая «Bandiera rossa» («Красное знамя»): Avanti o popolo, alla riscossa, Bandiera rossa, Bandiera rossa. Avanti o popolo, alla riscossa, Bandiera rossa trionfera… – песня итальянских коммунистов, одна из самых известных итальянских песен. Автор слов Карло Туци.


Удивительно родство испанской и русской души. Наши добровольцы сражались на стороне испанских коммунистов во время гражданской войны в Испании. И не случайно, написанная за десять лет до начала гражданской войны – песня Михаила Светлова стала гимном интербригад.
Он песенку эту
Твердил наизусть...
Откуда у хлопца
Испанская грусть?
Ответь, Александровск,
И, Харьков, ответь:
Давно ль по-испански
Вы начали петь?
Я хату покинул,
Пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде
Крестьянам отдать.
Прощайте, родные!
Прощайте, семья!
«Гренада, Гренада,
Гренада моя!» М. Светлов «Гренада»

  Испания – это неизбежность. Одну из своих книг Пабло Неруда назвал «Испания в сердце». Эти слова и мне хочется повторить: Испания сегодня вошла в наши сердца вместе со стихами испанских и русских поэтов: Пабло Неруды, Хуана Рамона Хименеса, Федерико Гарсиа Лорки, Мигеля Эрнандеса… Николая Асеева, Михаила Светлова… Под звуки испанской музыки эти стихи и песни звучали в исполнении актеров Севастопольского Театра-студии «Родники» (худ. руководитель Светлана Демишева).

Комментариев нет:

Отправить комментарий