История одной любви

Наталья Павлищева «Проклятая любовь лорда Байрона» – щемящая история великой страсти, которая бывает не только благословением, но и проклятием

Байрон – подобно герою своей поэмы «Дон Жуан», всю жизнь был для женщин сущим проклятьем – сводил с ума, походя разбивал сердца, ломал судьбы. А самым громким скандалом эпохи стала его связь с леди Каролиной Лэм, замужней женщиной, бросившей ради Байрона богатого мужа. Она любила красавца-поэта без памяти, больше жизни, сама себя называя «бабочкой, летящей на огонь». Она шла ради него на любые унижения, готова была выполнить любой его каприз, шокировала общество безумными выходками, резала из-за него вены. А когда Байрон, наскучив экзальтированной обожательницей, порвал с леди Каролиной окончательно – попыталась отомстить, описав историю своей страсти в романе «Гленорван», где раскрывала самые постыдные секреты Байрона и цитировала отрывки из самых жестоких его писем. 

Но он издал эту скандальную книгу в Италии за свой счет, да еще и поздравил брошенную возлюбленную с литературным успехом, вновь разбив ей сердце! И, тем не менее, известие о гибели поэта стало для леди Каролины смертельным ударом – она пережила Байрона на несколько лет, медленно угасая, несмотря на все усилия врачей: жизнь без любимого не имела для нее смысла…

Джордж Байрон и Каролина Лэм: история одной любви

Это была самая громкая, скандальная, невероятная история любви, потрясшая современников и продолжающая удивлять потомков на протяжении многих поколений. Любви, сделавшей несчастными не только самых влюблённых, но и всех кто волею судьбы оказался в водовороте этих поистине безумных страстей.

Наверное, для всех было бы лучше, если бы Джордж Гордон Байрон и леди Каролина Лэм никогда не встречались. Но не встретиться они могли бы только в одном случае – если бы родились в разные эпохи. Более никакие преграды не могли бы их разделить.

Леди Каролина, прочтя поэму «Паломничество Чайльд Гарольда», так влюбилась в романтический образ главного героя, который сочла автопортретом Байрона, что смела бы любые преграды в своем стремлении познакомиться с ним лично. Если леди Каролина чего-то хотела, она этого добивалась любой ценой. А в данном случае и преград-то никаких особых не было: они вращались в одном обществе.

Сначала Каролина написала поэту анонимное письмо, в котором она превозносила до небес гений Байрона. Послание завершалось словами: «Вы заслуживаете счастья, и вы будете счастливы». Не дождавшись ответа, леди Лэм попросила своих знакомых, лорда и леди Холланд, чтобы они представили ее поэту. Леди Холланд предположила, что Байрон вряд ли понравится Каролине, потому что он «хром и грызет ногти». Но леди Лэм твердо стояла на своем: «Будь он уродлив, как Эзоп, мне все равно, я должна его увидеть!».

Безусловно, уродливым Джорджа Байрона не назвал бы никто, но хромота действительно доставляла ему немало боли и огорчений. Этот порок был врожденным: когда 22 января 1788 года мальчик появился на свет, акушерка, принимавшая роды, сообщила его матери, что одна нога у младенца короче другой и ступня деформирована. Позже, в одном из писем к своей сестре, его отец, капитан Джо Байрон, напишет: «Что касается моего сына, у него все в порядке, не считая походки, так как он родился косолапым».

В 1798-м юный Джордж Гордон Байрон унаследовал от двоюродного деда титул барона и родовое поместье Ньюстед Эбби под Ноттингемом, куда они с матерью и переехали. Мальчику наняли хороших учителей, потом отдали в частную школу в Далвиче, а в 1801 году он поступил в Харроу. Лето Джордж проводил в Ньюстед Эбби, где ему довелось пережить и первое любовное разочарование, которое наложило отпечаток на его последующее отношение к женщинам вообще.

В детстве и юности Джордж сильно хромал и из-за этого был малоподвижен. Нога причиняла ему такую боль, что он даже просил хирурга ампутировать ее, будучи уверенным, что с протезом ему станет легче двигаться. Кроме того, от матери он унаследовал склонность к полноте, так что в шестнадцать лет был неуклюжим, толстым и застенчивым. Он даже не мог ездить верхом, не говоря уж о танцах. И конечно, юный Байрон не нравился барышням. Соседка, в которую он влюбился, хорошенькая Мэри Чауорт, предпочла выйти замуж за другого: за лихого охотника и спортсмена Джона Местерса.

Байрон воспринял «измену» любимой очень болезненно, хотя ему переживания в результате пошли на пользу: он начал заниматься гимнастикой, плавать, развивать свое тело, похудел и стал более ловким. Он даже научился боксировать и фехтовать и достиг в этих боевых искусствах больших успехов.

Видимо, боясь повторения мучительных и унизительных для его самолюбия переживаний, Байрон выработал особое отношение к девушкам: он убедил себя, что слабый пол не заслуживает уважения и серьезных чувств. Единственным исключением, единственной женщиной, которую он нежно любил и даже уважал, была его сводная сестра Августа Байрон. Она стала первой родной душой, встреченной им в жизни. Когда они познакомились, Августе исполнился двадцать один год, Джорджу семнадцать. Они сразу стали друзьями, и эта любовь-дружба продлилась до самой смерти Байрона. Он называл Августу «башня опоры в час нужды», «любовь, которая никогда не изменяла».

Стихи Джордж начал писать очень рано. Сестра восхищалась его творчеством, уговаривала продолжать писать, и он продолжал. В первую очередь для нее, и только потом для всего остального мира.

В 1809 году Джордж Байрон со своим близким другом Джоном Хобхаусом отправился в путешествие, продлившееся два года. Испания. Мальта. Греция. Турция. В пути Байрон начал сочинять поэму «Паломничество Чайльд Гарольда», которую написал и опубликовал вскоре после возвращения в Англию.

Именно это произведение и поразило воображение леди Каролины Лэм настолько, что она, позабыв о приличиях, стала настойчиво искать знакомства с его автором. Интересно, что судьба дала Каролине и Джорджу шанс избежать всех последующих несчастий: при первой встрече они не понравились друг другу.

Леди Лэм показалась Байрону непривлекательной: худая, невысокого роста, Каролина коротко стригла волосы, экстравагантно одевалась, к тому же вела себя очень раскованно. А Байрон был поклонником пышных форм и покорной женственности. «Ей не хватает той приятной округлости, которую не может заменить элегантность» – сказал он о леди Каролине. Кроме того, Байрону не понравились ее смелость и живой ум. Он побаивался таких женщин, а потому вел себя нервно, был нелюбезен. Так что обиженная леди Лэм записала в дневнике, что ее кумир на самом деле «злой сумасшедший, с которым опасно иметь дело». Но забыть Байрона она почему-то не могла. Он стал для нее навязчивой идеей, ей хотелось увидеть его еще хоть раз, чтобы убедиться, что на самом деле она любит Чайльд Гарольда, вымышленного персонажа, а не Джорджа Гордона Байрона.

После их второй встречи Байрон с восторгом говорил, что леди Лэм «самое умное, приятное, противоречивое, привлекательное, озадачивающее, потрясающее маленькое создание» и называл ее «маленький вулкан».

А леди Лэм поняла, что влюблена до безумия. «Это прекрасное бледное лицо будет моей судьбой!» – написала она в дневнике, и оказалась совершенно права. Надо признать, что Каролина с самого детства привыкла добиваться задуманного.

Леди Каролина Понсонби Лэм, дочь графа Бессборо и Генриетты Понсонби, родилась 13 ноября 1785 года. С младенчества Каролину считали болезненной и хрупкой, и поэтому она жила преимущественно за городом, в девонширском поместье своей бабушки.

Несмотря на внешнюю хрупкость, маленькая Каро была настоящим сорванцом: она целыми днями бегала в саду, лазила по деревьям, возилась с собаками. И хотя доктора неизменно находили у нее предрасположенность к чахотке и бледной немочи, пожалуй, единственным недугом девочки была склонность к истерикам. Да таким, что все в доме ее боялись и предпочитали уступать ей, лишь бы малышка Каро не каталась с визгом по полу и не швыряла в окружающих все, что под руку подвернется. Поэтому ей позволяли ходить в мальчишеской одежде, из которой выросли кузены, и коротко стригли ее кудряшки, потому что длинные волосы Каро раздражали. Мало того, ей даже разрешали ездить верхом в мужском седле, хотя это считалось не только неприличным, но и опасным для женского организма: доктора того времени уверяли, что из-за мужской посадки развиваются мышцы, препятствующие нормальному деторождению. Но переспорить Каро? Нет, это было просто невозможно.

Уже когда леди Каролина вышла замуж за достопочтенного Уильяма Лэма, наследного виконта Мельбурна, она со смехом рассказывала свекрови о своих детских проделках и уверяла, что никто не мог заставить ее учиться, поэтому до позднего отрочества она не умела даже читать. Это утверждение вошло во все ее биографии, однако на самом деле Каролина получила прекрасное образование. Об этом позаботилась ее бабушка, вдовствующая леди Спенсер, ее внуки были обучены не только родному языку и основам математики, но также французскому и итальянскому языкам, латыни и греческому.

Сохранилось письмо одиннадцатилетней Каролины Понсонби, которое не просто свидетельствует, что она была грамотна, а показывает, что она была очень остроумна и имела склонность к подражанию классикам. Зачем она солгала свекрови, а потом вновь и вновь повторяла эту выдуманную историю в разговорах со знакомыми? Непонятно. Известно только, что леди Каролина часто прибегала ко лжи, которую она воспринимала не как грех, а как одну из разновидностей искусства. Возможно, так проявлялась ее творческая натура.

В день свадьбы Каро показала себя во всей красе: разнервничалась, изорвала платье, которое якобы плохо на ней сидело, накричала на священника и, в конце концов, впала в такую истерику, что Уильяму пришлось унести ее, визжащую и отбивающуюся, к карете. Впрочем, через пару часов новобрачная вышла к растерянным гостям так, будто никакого инцидента не было.

Спустя много лет, в 1824 году, леди Каролина Лэм писала капитану Томасу Медвину, автору книги «Разговоры с лордом Байроном»: «Я вышла замуж по любви, любви романтической и страстной. Муж и я так обожали друг друга, что, несмотря на то, что вскоре я оказалась неверна ему, он не пожелал расстаться со мной».

Из трех детей, в течение нескольких лет рожденных Каролиной Уильяму, выжил только один, малыш Август. Но вскоре после рождения врачи поставили ему страшный диагноз – эпилепсия и умственная отсталость. Это стало настоящей трагедией для семейства Лэм, ведь Август был их единственным наследником.

Все эти события привели к тому, что лорд и леди Мельбурн вновь стали уговаривать сына развестись со своей вздорной женой, неспособной родить ему здоровых детей. Но все уговоры словно разбивались о невидимую стену. Уильям Лэм не хотел никакой другой женщины, кроме Каролины. Его восхищало в ней все, даже ее недостатки.

К сожалению, леди Лэм демонстрировала пренебрежение приличиями и когда влюбилась в лорда Байрона. Она появлялась всюду, где бывал он, приезжала к нему домой и, по утверждениям некоторых современников, даже оставалась у него на ночь. Если прежде Байрон полагал, что женщины не в состоянии понять мужские мысли, желания, чувства, то, общаясь с леди Каролиной Лэм, он изменил свое мнение. Они не только предавались бурной страсти: они вместе читали, обсуждали поэзию, порой яростно спорили.

Когда Байрон, проверяя чувства своей любовницы, предложил ей вместе бежать в Европу, Каролина с легкостью согласилась уехать с ним, оставив в Англии мужа. И очень огорчилась, когда выяснилось, что никуда бежать Байрон не собирается.

Ради него Каро была готова на все. Если Байрону требовались деньги – леди Лэм предлагала заложить свои драгоценности. Он не мог танцевать из-за хромоты, и она тоже не танцевала, демонстративно не отходя от своего кумира. Постепенно ее безумная увлеченность прогрессировала. Вскоре Каролина сопровождала Байрона всюду, куда его приглашали, а если ее не было в списке гостей, то она ждала в карете, возлюбленный не вернется.

«Мы всюду и всегда были вместе, и нас приглашали, как будто мы были женаты, это было странно, но не тщеславие влекло меня по неправильному пути. Я полюбила его больше, чем добродетель, чем религию. Он разбил мое сердце, и все же я люблю его до сих пор», — писала она позже Томасу Медвину.

Неудивительно, что Байрону вскоре надоела такая навязчивая влюбленность. Его чувства к леди Лэм охладели после четырех месяцев их лихорадочного романа, он все чаще сердился на Каролину, требовал, чтобы она вернулась домой, к мужу. Она уходила, но не дальше ворот, где стояла и смотрела на его окна, не стесняясь ни слуг, ни прохожих.

В конце концов, Байрон не выдерживал, звал ее обратно. И раздражался на нее все сильнее. Настал момент, когда он приказал дворецкому не пускать к нему Каролину. Но леди Лэм не сдавалась. Она стала изливать переполнявшие ее чувства в страстных письмах, причем иногда переодевалась посыльным, благо стройная фигура позволяла ей это, и передавала письмо собственноручно, что позволяло ей провести несколько минут в прихожей дома Байрона. Ровно столько, сколько нужно было мажордому, чтобы отнести письмо и вернуться со словами: «Ответа не будет».

Поэт демонстративно избегал ее в обществе, и Каролина всю свою богатую фантазию направила на то, чтобы хоть ненадолго оказаться рядом со своим кумиром. Однажды она заплатила одному из пажей, которые с факелами в руках бежали рядом с каретой поэта, освещая темные лондонские улицы, поменялась с мальчишкой одеждой, взяла факел и, когда выезд Байрона был готов, побежала рядом с дверцей. Это позволило ей хотя бы увидеть возлюбленного, когда он выходил из кареты.

Следует отметить, что не только репутация леди Лэм и ее супруга страдала от этого адюльтера, о Байроне в обществе тоже стали говорить с осуждением. За глаза его называли «совратителем честных жен». А если учесть, что как раз в то время у него начался роман с тридцативосьмилетней Джейн Элизабет, графиней Оксфордской, матерью шестерых детей и весьма интересной дамой, это утверждение было недалеко от истины.

Финальным штрихом затянувшейся драмы стал скандал на маскараде у леди Хиткот. Как обычно, Байрон не танцевал, Каролина сидела рядом. Байрон пытался флиртовать с другими дамами, и пристальный взгляд любовницы раздражал его. Он предложил Каролине пойти танцевать – она же раньше любила танцевать! На что леди Лэм отреагировала очень болезненно, вышла в соседнюю залу, где был накрыт стол для ужина, схватила нож и попыталась публично покончить с собой. По крайней мере, она глубоко разрезала себе руку и впала в такую истерику, что только с помощью нескольких джентльменов Байрон смог с ней справиться, перетянуть рану и отвезти Каролину к хирургу.

Попытка самоубийства в Англии того времени была преступлением, за которое полагалась смертная казнь. Конечно, никто не стал бы судить леди Лэм, тем более что попытка-то была несерьезной. Но этот поступок стал последней каплей для семьи ее мужа. Лорд и леди Мельбурн не смогли уговорить Уильяма поместить Каролину в лечебницу для душевнобольных и развестись с ней, но свекор потребовал, чтобы Каролина покинула Лондон, уехала в Ирландию, где находилось их родовое поместье. И на этот раз Уильям поддержал отца. Каролина, убедившись, что рыдания и крики не помогут, пригрозила, что уйдет к Байрону! Лорд Мельбурн хладнокровно напомнил невестке, что Байрон ее не примет. Тогда Каролина все же сбежала, нашли ее не сразу, потому что убежище леди Лэм дал хирург, зашивавший ее рану. Она заявила, что рана ее болит невыносимо и ей необходим присмотр врача.

Уильям Лэм тем временем поехал к Джорджу Гордону Байрону. Для него это было страшным унижением: искать жену у ее любовника! Но Байрон, искренне сочувствовавший Лэму, убедил его, что здесь Каролины нет, и даже помог в поисках. А когда беглянку обнаружили в доме хирурга, смог ее уговорить послушаться родных и уехать в Ирландию. Каролина согласилась только потому, что была физически измотана. Рана действительно воспалилась, и у леди Лэм не хватало сил противостоять двойному натиску своих мужчин.

В Ирландии Каролина по-прежнему тосковала по Байрону. Она буквально сходила с ума и изливала свое безумие, свое страдание, свою страсть в десятках писем. Байрон читал их вместе с графиней Оксфордской, у которой спрашивал совета: что же ему делать? Как избавиться от этой навязчивой женщины? Графиня посоветовала Байрону написать жесткое письмо, изложив в нем всю малоприятную правду. И вот Каролина получила бумагу с печатью, на которой были инициалы ее соперницы, а внутри почерком любимого безжалостные, убийственные слова: «Леди Каролина, я вам больше не любовник, и так как вы вашей совсем не женственной назойливостью вынуждаете меня к признанию, я позволю себе дать следующий совет: излечитесь от вашего тщеславия, оно смешно, изощряйтесь с другими в ваших бессмысленных капризах и оставьте меня в покое. Ваш покорный слуга, Байрон».

Байрон недостаточно хорошо знал свою любовницу. Уязвленная до глубины души, Каролина для начала устроила в имении Мельбурнов в Хертфордшире костер, на котором сожгла книгу с подписью Байрона, его портрет, кольцо, цепочку и копии всех его писем. Оригиналы она все же сохранила, как сохранила на всю жизнь розу и гвоздику, которые он ей преподнес на одном из первых свиданий. Затем она вернулась в Лондон и принялась преследовать его с удвоенной активностью. Иногда доходило до смешного: например. Каролина заказала себе надпись на пуговицах: No Crede Byron – «Не верь Байронам», пародируя его семейный девиз Crede Byron. Из-за постоянных переживаний она почти ничего не ела, и Байрон жаловался, что «его преследует скелет». Как женщина Каролина его уже совершенно не привлекала.

Как-то раз леди Лэм подделала почерк Байрона и написала письмо его издателю Джону Мюррею, потребовав прислать миниатюру с изображением поэта, с которой в тот момент делали гравюру, чтобы вклеить в новый сборник стихов. Удивленный Мюррей уточнил у Байрона, зачем ему так срочно нужен его портрет. Поэт пришел в ярость. Свекровь Каролины, леди Мельбурн, тайком забрала миниатюру у невестки, сделала копию, а оригинал вернула Байрону.

Каролина продолжала настойчиво писать своему возлюбленному. В одном из писем, которые она теперь подписывала не иначе как «Каролина Байрон» или «От твоей дикой антилопы», она отправила ему пучок волос, состриженных с самого сокровенного места, а в ответ попросила его прислать свой локон. Байрон отослал ей прядь волос своего слуги.

Однажды Каролина пришла к поэту домой в его отсутствие и, воспользовавшись тем, что новый лакей не знает ее в лицо, назвалась чужим именем и попросила разрешения подождать лорда Байрона в его гостиной. Там она взяла со стола книгу и написала на ней: «Помни меня!». Байрон ответил на это гневным стихотворением:

Забыть тебя! Забыть тебя!

Пусть в огненном потоке лет

Позор преследует тебя,

Томит раскаяния бред!

И мне и мужу своему

Ты будешь памятна вдвойне:

Была ты неверна ему,

И демоном была ты мне.

Измученный ее агрессивной навязчивостью. Байрон все больше раскаивался в том, что когда-то вступил в близкие отношения с эксцентричной женой лорда Лэма. В последующие несколько лет в жизни лорда Байрона произошли важные события. Он женился на богатой наследнице Анне Изабелле Милбенк, и у них вскоре родилась дочь. Девочку назвали Адой Августой: Джордж хотел, чтобы она носила имя его любимой сестры, которая к этому времени также переехала жить в Лондон. Казалось, историю с леди Каролиной можно забыть как страшный сон, теперь Джордж был отцом семейства, дома его ждали жена и дочь, а на всех светских мероприятиях он появлялся со своей сестрой Августой.

Жена сбежала от Байрона через год без объяснения причин. Но молва пересказывала обрывки ее признаний: супруг не любил, оскорблял, бил, да и вообще, жила она с явным душевнобольным. А их пребывание в имении Сикс Майл Боттом вместе с Августой… Байрон практически не общался с женой, чуть свет гнал ее спать и уединялся со своей сестрой за закрытыми дверьми. Изабелла сходила с ума от ужасных догадок. И, в конце концов, перестала терпеть.

Леди Лэм не могла видеться с Байроном, но не переставала думать о нем. Подтверждением тому стал роман «Гленарвон», который Каролина издала в 1816 году. В нем леди Лэм рассказала историю своей любви к Байрону и вывела его в образе романтического злодея. В конце книги злодей-соблазнитель находит смерть в волнах бушующего моря. Позже это стало для нее навязчивым ночным кошмаром: Каролине то и дело снилось, как Байрон тонет, и она просыпалась с криками.

Для леди Лэм наняли сиделку. Доктор прописывал ей все больше успокоительных капель, которые не позволяли ей впадать в истерику, но не мешали погружаться в глубочайшую депрессию. Последние годы она провела в Брок Холле, практически в заточении.

Джордж Байрон скончался 19 апреля 1824 года в Греции. Леди Лэм сообщили о его кончине со всеми возможными предосторожностями, но все равно эта весть буквально убила ее. Каролина пережила своего возлюбленного на четыре долгих года. Ее безумие постепенно прогрессировало. Тень Байрона продолжала преследовать Каролину, она сама не давала себе забыть о нем, требовала, чтобы Хобхаус вернул ей ее письма к Байрону, спорила с Томасом Медвином, написавшим книгу о Байроне и назвавшим ее бессердечной женщиной, доказывая ему, что все свое сердце она отдала Байрону, бросила ему под ноги. Допрашивала камердинера лорда Флетчера, в надежде узнать, какими были его предсмертные слова, не говорил ли он о ней перед смертью.

Истины ради надо сказать, что Байрон на смертном одре вспоминал сестру Августу, свою жену Анну Изабеллу и дочь Аду. Каролину Лэм Байрон не упомянул ни разу…